"И вдруг..."(театр им. А.С.Пушкина, режиссер Алла Азарина) видео и статьи

Статья «Любить по-чеховски». Автор Наталия Каминская.

Актриса и режиссер Алла Азарина, известная как исполнитель литературно-музыкальных композиций, поставила спектакль по чеховским рассказам. Его играют в фойе Пушкинского театра. Играет пара, он (Владимир Григорьев) и она (Эльмира Мирэль). Фойе с его узорным паркетом, хрустальными люстрами и воздушными оконными гардинами само по себе могло бы стать средой для чеховских историй. Однако привлечен Александр Васильев, известнейший историк в области интерьера и костюма. Васильев выступил на этот раз сценографом и в буквальном смысле одел спектакль. Минимум аксессуаров: старинная мебель, выцветшие фотографии и костюмы на вешалке - нас будто бы пригласили в комнаты, хранящие память о людях чеховской поры. Сюда заглядывает наша парочка театральных заговорщиков, чтобы, едва вдохнув нездешнего воздуха, разыграть несколько историй на вечную тему. Ну, понятно, играют про любовь. Меняют накидки, жилетки, пиджаки и шляпки, превращаясь в героев рассказов "Ионыч", "Черный монах", "Шампанское", "У знакомых", "Он и она", "Драма на охоте". Разные весовые категории рассказов, где едкая легкость Антоши Чехонте соседствует с трагическими прозрениями Антона Павловича, сразу бросятся читателю в глаза. Но инсценировка А.Азариной (консультант - Э.Полоцкая) вбирает в себя исключительно любовные дуэты - остальные перипетии рассказов в спектакль не включены. Играется любовь по-чеховски, и эта темка, право, достойна отдельного рассмотрения. Ход остроумный и жестокий, ибо, наверное, нет в русской литературе более беспощадного и безнадежного взгляда на тему "мужчина и женщина", чем взгляд сквозь чеховское пенсне. Незамысловатая структура азаринского спектакля в фойе, где сидит за роялем аккомпаниатор (Елена Адельшина), а актер и актриса входят и выходят из образа в образ, с лихвой окупается его недюжинным содержанием. Истории романов, замужеств, мимолетных влюбленностей, безумных страстей и прочих вариантов "на двоих" составлены в убийственную композицию.

……За полтора часа Э.Мирэль, очаровательная тоненькая третьекурсница Школы-студии МХАТа(теперь актриса театра Пушкина), и В.Григорьев, артист с весьма богатым стажем и опытом, успевают развернуть перед нами своеобразную антологию чеховского неверия в любовь.

…."И вдруг..." - изящная и тонкая театральная штука, простая по первому взгляду и вместе с тем точнейшая в своих, именно чеховских, акцентах.

Cтатья «Давно душа не воспаряла» автор Леонид Рязанский.

Всё в этом спектакле, поставленном Аллой Азариной, кажется, даже задумано было именно так, чтобы как можно более усложнить артистам их существование. А они в своих ролях прямо-таки купаются. И многие коллеги, побывавшие здесь в качестве зрителей, откровенно, белой завистью завидовали: существовать в подобной работе, когда нужно выложиться изо всех сил, мобилизовать всё своё умение и даже немножко сверх того, не так уж часто доводится в актёрской жизни, от чего и от кого только не зависящей.
…Совершенно отсутствует «сквозной» сюжет, а есть семь эпизодов, семь фрагментов, каждый не больше странички, из разных рассказов Антона Павловича Чехова, семь эпизодов, связанных общей темой и настроением, подчас даже едва уловимым, но всё же нерасторжимо, очень прочно (автор сценической композиции сама Алла Азарина). Никаких видимых явных швов между ними – каких-либо отбивок, затемнений и т.п. Звучит фраза, завершающая рассказ об одном случае, и тут же, сразу, – другая: начало новой истории. Конечно, иная интонация, иная окраска. Грань тонкая-тонкая, но зритель её понимает. И принимает. Артисты «подают» текст от автора, но как только у Чехова возникает монолог или диалог – перед нами уже конкретные персонажи. Он и Она. В чеховском тексте не изменено ни слова, ничего не выпущено, даже запятой, но ничего не вставлено. И как же здорово всё сплетается воедино!..

…Вот Он (заслуженный артист Владимир Григорьев) и Она (выпускница Школы-студии МХАТ Эльмира Мирэль) в сердцах высказывают друг о друге всё, что накипело. Не прямо в лицо, а как бы делясь наболевшим с вами. И Он, оказывается, «такой-сякой», и Она – ещё в большей степени «сякая». И вдруг с какого-то момента все эти бурные взаимные обличения оборачиваются неожиданной иной стороной, и оказывается, что они страстно любят друг друга, преклоняются один перед другим.
...Вот молодой земский врач, очарованный юным созданием, падает перед ней на колени, делает ей предложение. А Она холодна, Она отстраняется и произносит довольно банальные слова о своём желании поступить в консерваторию, предназначении служить искусству… В общем, не любит. А ходульность монолога подчёркивается не тем, как она его произносит, – вполне нормально, кстати, без излишней выспренности, но тем, как при этом откусывает и жуёт яблоко. И драматическая сцена, с одной стороны, приобретает комическую окраску. А с другой – почти на физическом уровне ощущаешь, как Он «трезвеет», как улетучивается романтический флёр, как у него обламываются, отпадают крылья любви.
Это лишь два эпизода, а их всего семь: из разных рассказов – знаменитых и не очень известных.

…И как трудно поверить, что этот тщательнейшим образом психологически выстроенный и выверенный спектакль – режиссёрский дебют А. Азариной, актрисы, известной, прежде всего по целому ряду ярких моноспектаклей. И надо полагать, именно особо необходимое для этого непростого жанра умение «держать зал» сработало как нельзя более на руку начинающему постановщику. Под стать и оформление: сценография и костюмы выполнены известным знатоком, историком и коллекционером моды Александром Васильевым, сотрудничающим с театрами по всему миру, но изредка всё же приезжающим из своего Парижа в родную Москву. Всё сделано настолько стильно, так отвечает духу времени, что с головой погружаешься в годы бабушек нынешних бабушек и осознаёшь, что люди-то мало меняются и чувства, в нас бурлящие, те же, что и сто, и тысячу лет назад. Умом это всегда постигал, а тут ещё и сердцем воспримешь. А ведь, казалось бы, так «гениально просто»: приезжает влюблённая пара на пустующую бабушкину дачу, надевает давно забытые на вешалке накидки, сюртуки, шарфы, шляпы – чуть-чуть воображения, и вот вы уже юная бабушка Лиза или даже прабабушка Лизон...
Удивительный спектакль! Не похожий ни на что, идущее сегодня на московских подмостках.

Леонид РЯЗАНСКИЙ
«И вдруг...» в Театре имени А.С. Пушкина

Статья «Для сорока зрителей». Автор Юрий Казарин.

Для сорока зрителей

«И вдруг…» - это случилось в Театре имени А. С. Пушкина

Этот спектакль (режиссер-постановщик Алла Азарина) сделан настолько «по Станиславскому», что на сегодняшнем театральном фоне воспринимается как этакий модерн.

Всего по шести рассказам и повестям А.П.Чехова… По страничке из каждого произведения – не больше. «Меня поразило, - рассказывает А.Азарина, - что там буквально в нескольких фразах есть своя драматургия, даны такие сгустки человеческих чувств! Захотелось сделать спектакль – не о всей жизни, а именно про эти сгустки». И сделала. Он дается в пушкинском фойе – всего для 40 человек.
Лишь двое действующих лиц перед этими зрителями (хотелось написать «на сцене», но сцены-то нет, все разыгрывается в двух шагах от вас): Она (арт. Эльмира Мирэль) и Он (арт. Владимир Григорьев). Эта пара попадает в старый дом, касается старой мебели, примеряет накидки, шляпы, сюртуки – не знаешь уже, как они назывались, но что уж точно – «такие сто лет не носят», и фантазирует, что могло быть в этих обстоятельствах. Представление на этом заканчивается – начинается та самая жизнь по Чехову, те сгустки, то, как только у Чехова и бывает: и плакать, и смеяться хочется одновременно. И то, что показывают перед тобой Он и Она, настолько выверено, настолько точно, так филигранно сделано, что уж потом, когда все закончится, понимаешь – это апофеоз много раз развенчанной, но уже навсегда театр поразившей «Системы Станиславского». О чем спектакль? О любви, о том, как она «И вдруг…» приходит, «И вдруг…» уходит, «И вдруг…» пролетает мимо тебя.
….И еще без одного человека не было бы спектакля. Оформил его сегодня знаменитый историк моды, специалист по костюму Александр Васильев. Оформил, располагая очень ограниченными возможностями: все-таки театральное фойе – это не сцена, но очень точно, погружая зрителей в то время, но волнующие и сегодня, и всегда отношения , чувства.
…Есть один штрих. Артисты, особенно большие, признанные, очень редко ходят в другие театры, и их можно понять. А тут пошли. Приходят на спектакль «И вдруг…», смотрят, а потом звонят другие: « Можно и мы придем?..»
Можно. И нужно.

Cтатья «Воскрешение», автор Наталья Старосельская.

Воскрешение

В Пушкинском фойе Московского драматического театра им. А.С. Пушкина идёт удивительный спектакль. Он называется «И вдруг…», и это название очень точно соответствует атмосфере и настроению происходящего, потому что все давно знакомое и, казалось бы, хрестоматийно запечатлённое в нашей памяти, приобретает совершенно иное дыхание – внезапности, прозрения. Того, что скрыто в этом почти сказочном восклицании: «И вдруг…»
Спектакль Аллы Азариной, инсценировавшей мотивы рассказов А.П. Чехова «Он и Она», «Ионыч», «У знакомых», «Черный монах», «Заказ», «Шампанское» и повести «Моя жизнь», написавшей музыку к стихотворению Булата Окуджавы и сочинившей весь этот пленительный, на одном дыхании возникающий и оживающий культурный космос, вне которого наша жизнь, несомненно, обеднела бы, смотрится и сопереживается, действительно, на одном дыхании.
Хотя, казалось бы, ничего особенного не происходит. Мы рассаживаемся в фойе, в котором, что называется, лёгкими мазками воссоздано некое музейное пространство ( оформление и костюмы Александра Васильева). Сюда врываются молодые, весёлые, совсем из другого бытия пришедшие Он (Владимир Григорьев) и Она (Эльмира Мирэль). И вдруг…
Захваченные атмосферой, в которой нет ничего особенного, разве что фотографии на стенах, разве что небрежно брошенные на стул пелерина, шаль, разве что какая-то особенная, только музеям присущая тишина, - они неожиданно ощущают в себе другую жизнь: проснувшуюся культурную память, которая, кажется, и диктует первые строки этого спектакля, строки Булата Окуджавы: «Хочу воскресить своих предков…»
А дальше, ритмично, сменяясь, следуют фрагменты чеховских произведений.
Казалось бы, ничего особенного; хороший артист Владимир Григорьев и выпускница школы-студии МХАТ Эльмира Мирэль, замечательно пластичная, темпераментная, обладающая прекрасными вокальными данными, преображаются в персонажей Чехова, последовательно «проигрывая» варианты взаимоотношений мужчины и женщины в их вечной тяге друг к другу и вечной борьбе. Они играют изящно, красиво, но главное все же не в этом – в том глубоком пласте культурной памяти, что этот спектакль пробуждает. И не только в зрителях – в артистах, словно впервые и невзначай прикасающихся к этому утратившему сегодня магию понятию: культурная память…
Алла Азарина поставила, как кажется на первый взгляд прелестную, изысканную «безделицу», но это совсем не так. Спектакль «И вдруг…» настраивает на какие-то почти забытые волны – и вот нам начинает уже казаться, что каждый воскрешает своих предков, что наши бабушки и дедушки, может быть, давно забытые нами, продолжают так или иначе выстраивать и наши жизни, определяя те или иные поступки, черты характера, вообще - течение Времени. Того самого большого исторического Времени, о котором мы забываем в будничной суете. И тогда рассказы Чехова, впитанные чуть ли не с детства, чуть ли не наизусть, начинают звучать иначе, по-особому интимно…
В Пушкинском фойе театра им. А.С.Пушкина дважды в месяц происходит чудо. Чудо воскрешения того, что когда-то (ещё совсем недавно) составляло очень важный пласт нашей жизни. Чудо радостное и грустное одновременно. И, поверьте, прикосновение к этому чуду излечивает душевные раны…
Наталья Старосельская